Было хорошо видно, что люди с иконами и флагами строятся в колонну, и в быстроте, с которой толпа очищала им путь, Самгин почувствовал страх толпы. Он рассмотрел около Славороссова аккуратненькую фигурку историка Козлова с зонтиком в одной руке, с фуражкой в другой; показывая толпе эти вещи, он, должно быть, что-то говорил, кричал. Маленький на фоне массивных
дверей собора, он был точно подросток, загримированный старичком.
Неточные совпадения
Ровно в полдень, в назначенный час открытия,
двери магазина отворились, и у входа появился громадный швейцар. Начали съезжаться гости, сверкая орденами и лентами, военное начальство, штатские генералы в белых штанах и плюмажных треуголках, духовенство в дорогих лиловых рясах. Все явились сюда с какого-то официального богослужения в Успенском
соборе. Некоторые, впрочем, заезжали домой и успели переодеться. Елисеев ловко воспользовался торжественным днем.
Было слышно, что и в других квартирах тоже суетятся, хлопают
дверями; кто-то бегал по двору с лошадью в поводу. Старая хозяйка кричала, что ограбили
собор, хозяин останавливал ее...
Барон заглянул в
дверь Успенского
собора и проговорил: «Святыня русская!» Перед вновь вызолоченными главами Спаса-на-Бору он снял даже шляпу и перекрестился; затем, выйдя на набережную и окинув взором открывшееся Замоскворечье, воскликнул: «Вот она, матушка Москва!»
А в табельные-то дни, батюшка! приедешь в
собор — у
дверей встречает частный пристав, народ расступается; идёшь по церкви барин барином!
А проснулся — шум, свист, гам, как на
соборе всех чертей. Смотрю в
дверь — полон двор мальчишек, а Михайла в белой рубахе среди них, как парусная лодка между малых челноков. Стоит и хохочет. Голову закинул, рот раскрыт, глаза прищурены, и совсем не похож на вчерашнего, постного человека. Ребята в синем, красном, в розовом — горят на солнце, прыгают, орут. Потянуло меня к ним, вылез из сарая, один увидал меня и кричит...
Иван Ильич имел в Симбирске дом
На самой на горе, против
собора.
При мне давно никто уж не жил в нем,
И он дряхлел, заброшен без надзора,
Как инвалид, с георгьевским крестом.
Но некогда, с кудрявыми главами,
Вдоль стен колонны высились рядами.
Прозрачною решеткой окружен,
Как клетка, между них висел балкон,
И над
дверьми стеклянными в порядке
Виднелися гардин прозрачных складки.
— Войди же сюда, — сказала Марья Ивановна, отворяя
дверь в комнату, где обыкновенно складывались радельные рубашки и другие принадлежности хлыстовских молений. — Подожди тут. Только что кончится
собор, он придет. Будь ему во всем послушна, во всем, что б ни сказал он, чего б от тебя ни потребовал.
— Но слава богу, что мой хранитель бдел надо мной и что это случилось против
собора: я сейчас же бросился в церковь и стал к амвону, а жид оробел и не пошел дальше
дверей. Но только какие теперь в церквах удивительно неудобные правила! Представь, они открывают всего только одну
дверь, а другие закрыты. Для чего закрывать? В Париже все храмы весь день открыты.
В
соборе князь Гагарин прочел во всеуслышание, при открытых царских
дверях определение сената, и архиепископ Филарет, которому выпал странный жребий быть хранителем светильника, спрятанного под спудом, привел всех к присяге.
Кроме упомянутого Покровского
собора, при нем в 1543 году, говорит летопись, доделали церковь Воскресенья, на площади возле Ивана «святой под колокола» (начатую Петром Фрязиным при Василии III), а лестницу и
двери приделали в 1552 году мастера московские.
Прочие молчат; я молчу и гляжу, как монах, дрожащий от старости, большим ключом силится отворить
дверь в Троицкий
собор, как нетерпеливый Петр вырывает у него ключ и железные, огромные
двери с шумом распахиваются.
Стоявший у входа сотник проводил нас к самым
дверям Успенского
собора.
«Взойдя в
собор, государь стал посредине церкви, игумен был в ризе и с крестом, а иеродиакон в стихаре, царские
двери отворены и иеродиакон возгласил многолетие».